МАСШТАБНЫЕ ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ: БИОСОЦИАЛЬНЫЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ И ПРОГНОЗИРОВАНИЮ

Аннотация. В статье изложены основные положения биосоциального подхода к исследованию внутриполитической конфликтной динамики, связанной с этногенетической динамикой. Главным субъектом макроисторического процесса, представляющего собой неразрывное единство и взаимодействие этногенеза и социо(полито)генеза, является этнос как биосоциальный и социоприродный феномен. Политическая и этногенетическая динамики взаимосвязаны, что позволяет говорить о существовании единого процесса этнополитогенеза, зависящего не только от количественных, но и от качественных характеристик человеческой популяции.
Этногенетическая динамика выражается в том, что этнос на протяжении своей жизни проходит ряд возрастных фаз – устойчивых периодов и разделяющих их фазовых переходов – неустойчивых кризисных периодов, для которых характерны смуты (масштабные внутриполитические конфликты) и крупные военные поражения созданного им государства. Возрастные рамки фаз этногенеза и фазовых переходов, а также кризисных периодов внутри некоторых фаз, аналогичных по своим признакам фазовым переходам, определяются универсальной, инвариантной относительно этносов, исторических эпох и типов политий закономерностью – числовым алгоритмом этнополитогенеза.
На основании алгоритма дан прогноз развития России и ведущих западных государств.
Ключевые слова: биосоциальный подход, смуты, числовой алгоритм этнополитогенеза, прогноз развития России и ведущих западных государств.

Одними из ключевых элементов политической динамики являются масштабные насильственные внутриполитические конфликты (назовем их для краткости смутами) – гражданские войны, революции, мятежи, восстания социальных низов и т.п. Отсутствие смут создает условия для расцвета политий, периоды эскалации конфликтов приводят к их ослаблению, а иногда к распаду и гибели. Почему сравнительно стабильные периоды в развитии политий чередуются со смутными, кризисными? Ответы на этот вопрос варьируются от единичных объяснений, учитывающих конкретные характеристики определенной политии, до попыток создания обобщенных теорий социальной (исторической) динамики, фокусирующих внимание на изменениях определенной целостности (например, этнической общности или цивилизации) на протяжении продолжительного отрезка времени. В настоящей работе предложена универсальная, инвариантная относительно исторических эпох и типов политий закономерность, объясняющая политическую конфликтную динамику на основе биосоциального подхода, базирующегося на положении, что главным субъектом макроисторического процесса, представляющего собой неразрывное единство и взаимодействие этногенеза и социо(полито)генеза, является этнос как биосоциальный и социоприродный феномен.
Как пишет А.В. Коротаев с соавторами, «задача научного анализа общества состоит в том, чтобы выделить основные действующие силы и установить фундаментальные законы, отбросив детали и несущественные отклонения от общих правил» (Коротаев и др. 2005: 8). Иначе говоря, необходимо выявить ведущие факторы исторической динамики и социальной эволюции. 
Какова может быть природа этих факторов? Если исходить из того, что они действовали на всем протяжении существования человека современного вида, то едва ли она может быть только социальной. Ведущие факторы исторической динамики должны иметь, скорее всего, социоприродный характер.
Еще П.А. Сорокин в приводимой им классификации указал те теории, которые выдвигают в качестве ведущего фактора исторической динамики «…чисто этнические условия, главным образом борьбу рас (Гумплович, Гобино, Аммон и др.); чисто биологические факторы: борьбу за существование, рост населения и др. (М. Ковалевский, Коста и др.)» (Сорокин 1992: 522).
Н.С. Розов классифицирует существующие теории по ведущему фактору исторического развития, принадлежащему к одной из сфер – геоцентристской, биоцентристской, психоцентристской и др. По его мнению, продуктивным является вопрос, есть ли в какой-либо из перечисленных сфер некий постоянно действующий «мотор» – движитель, оказывающий определяющее воздействие на изменения во всех остальных сферах и порождающий основную долю исторической динамики и необратимых эволюционных изменений (Розов 2011: 20). Если этот «движитель» окажется инвариантным относительно различных эпох и политий, то его можно будет использовать в качестве ключевого параметра при построении универсальной теории.
А.В. Коротаев среди первичных факторов социальной эволюции указывает ряд факторов, имеющих социоприродный характер: демографический, мутационный, а также факторы, связанные с изменениями естественной среды, с немутационным варьированием сочетания генов в генотипах особей популяции, с исследовательской активностью (Гринин, Коротаев 2007). Есть основания полагать, что часть этих факторов производна от одного фактора, связанного с биосоциальной энергией этноса. 
Существует мнение, что макроистория представляет собой диалектическое взаимодействие этногенеза и социогенеза, которые выступают в качестве двух спиралей эволюции, обеспечивающих развитие и сохранение биологического вида Homo sapiens (Кибасова 2004). История этносов несоизмеримо длиннее, чем история любого социально-политического образования. История родо-племенных этносов охватывает примерно 100 тыс. лет, история народностей – примерно пять тыс. лет. Однако не история государств, цивилизаций привязывалась к истории этносов, а наоборот, что явно противоречит исторической логике (Кибасова 2003), – высказывает справедливое замечание цитируемый автор. Понятно, что столь значительные, соизмеримые со временем существования самого вида Homo sapiens временные рамки существования этнического феномена заставляют рассматривать его с позиции примордиалистского (биосоциального) подхода: этносы – это биосоциальные сообщества людей, своего рода биологические подвиды единого биологического вида, через которые обеспечивается приспособленность его к конкретным условиям среды, что дает возможность поддерживать длительное и устойчивое существование (Там же).    
Мысль об этносе как главном субъекте истории и биосоциальном феномене разделяется и другими исследователями, в частности, В.Д. Соловьем и Л.Н. Гумилевым. Так, В.Д. Соловей пишет, что главным движителем истории является народ, изначально существующий в этническом качестве. Этничность не только онтологична, она более фундаментальный фактор истории, чем экономика, культура и политика. Этнос – это группа людей, отличающаяся от других групп совокупностью наследственных биологических характеристик и присущих только этой группе архетипов (Соловей 2008). По мнению Л.Н. Гумилева, «этносы, существующие в пространстве и времени, и есть действующие лица в театре истории» (Гумилев 1992: 11), «… этносы являются биофизическими реальностями, всегда облеченными в ту или иную социальную оболочку» (Гумилев 1990: 227), «правомерно говорить об этногенезе как о процессе, движущими силами которого являются природные, биосферные факторы, опосредованно определяющие социальные формы жизни» (Словарь 1993: 539).
Движителем социогенеза является «биосоциальная энергия этноса, преобразуемая в социальные потенции общества» (Петрова и др. 2012: 16). Авторы не уточняют природу этой энергии, как и В.Д. Соловей, который закономерности функционирования этноса именно как биосоциального явления маркирует термином «витальная сила» – не сводимой к сумме социальных и культурных характеристик, имманентной этносу интегральной социобиологической характеристике. Несмотря на неясность понятия «витальная сила», без него не удается объяснить историческую динамику в Большом времени. Весьма характерно, что аналоги концепта «витальной силы» явно или имплицитно присутствуют в большинстве объяснений взлета и падения империй (Соловей 2008).
Для подтверждения последнего тезиса В.Д. Соловей приводит следующую цитату «современного русского академического автора»: для строительства любой империи необходима «избыточная энергетика населения (пассионарность – как витальная, так и метафизическая)» (Гаман-Голутвина 2007: 13). Значит, и падение империи предопределено упадком этой самой энергетики (витальной силы) (Соловей 2008), – приходит к выводу В.Д. Соловей.
Заметим, что, действительно, аналог концепта «витальной силы» – асабия (групповая солидарность, проявляющаяся в способности группы защитить себя, оказывать сопротивление и предъявлять свои требования) использовал еще средневековый арабский мыслитель Ибн Халдун, одним из первых разработавший теорию политических циклов (Ибн Халдун 2008). Политическую динамику Ибн Халдун связывает с динамикой асабии. Ряд современных исследователей использует это понятие при построении своих теорий (см., например: (Турчин 2007), (Нефедов 2008)).  
В отличие от цитировавшихся авторов, Л.Н. Гумилев пытается вскрыть генезис биосоциальной энергии этноса (пассионарности), которая, по его мнению, является не только популяционным, но и индивидуальным признаком (Гумилев 1990: 266), характерным как для этнических групп, так и для носителей этого признака, индивидов энергоизбыточного типа – пассионариев (Словарь 1993: 506–510). Пассионарный признак он определяет как рецессивный генетический признак, возникающий в результате мутации. Пассионарность проявляется в активности индивидов и этнических групп, их способности изменять окружающую общественную и природную среду (Там же: 509–511).
Кроме пассионариев Л.Н.Гумилев выделяет субпассионариев (индивидов энергодефицитного типа) и гармоничных людей (индивидов энергоуравновешенного типа); последние составляют основную массу членов этноса. Перечислим основные признаки, характеризующие эти три типа. Отличительной чертой пассионариев является «активность, проявляющаяся в стремлении индивида к цели (часто – иллюзорной) и в способности к сверхнапряжениям и жертвенности ради достижения этой цели. При высоких степенях пассионарности эта цель представляется индивиду достойной того, чтобы отдать за нее жизнь… Гармоничники могут проявлять весьма значительную активность, но не по собственной инициативе, а находясь под влиянием пассионариев… Субпассионарность проявляется в неспособности сдерживать инстинктивные вожделения, асоциальном поведении, паразитизме, недостаточной заботе о потомстве. Сосредоточение субпассионариев в городах приводит к громадному росту алкоголизма, ситуативной преступности, наркомании, стихийных беспорядков» (Там же: 497, 509, 520). «Субпассионарии часто играют важную роль в судьбах этносов, совершая вместе с пассионариями завоевания и перевороты. Они способны на разбой, жертвами которого становится основная масса населения, относящаяся к гармоничным людям» (Гумилев 1990: 285).
«Видоизменение их (энергетических типов. – Р.С.) соотношений, как численных, так и векторных, внутри этноса определяет процесс этногенеза» (Там же: 286), под которым понимается «процесс прохождения этносом всех стадий своего развития (фаз этногенеза)» (Словарь 1993: 539).  
Как отмечает К.Г. Фрумкин, учет качества населения, как правило, находится за пределами более или менее развитых исторических дискурсов. К заслуге Л.Н. Гумилева он относит саму постановку вопроса о «качестве» участвующих в исторических событиях человеческих масс, о зависимости от этого качества исхода исторических событий, а самое главное – о зависимости самого этого качества от доли того или иного человеческого «типа» в общей человеческой массе (курсив наш. – Р.С.) (Фрумкин 2008: 19). Здесь речь идет о долях пассионариев, субпассионариев и гармоничных людей.      
Замечание К.Г. Фрумкина можно считать справедливым. В работах, исследующих динамику аграрных государств и их взаимосвязь с социально-демографическими циклами (их перечень см.: (Коротаев и др. 2005: 159)), влияние качества населения не учитывается. Основные причины начала внутриполитического кризиса их авторы видят только во влиянии количественных факторов: перепроизводстве элит, т.е. в ее количественном увеличении, ведущем к ее фрагментации из-за усиления борьбы за ресурсы, а также в перенаселении, т.е. в увеличении числа крестьян, их обезземеливанию, голоду и восстаниям. Однако справедливым представляется утверждение, что к началу внутриполитического кризиса и распаду государства может привести деградация как элиты, так и крестьянства без их существенного численного увеличения. Кризис может начаться, если среди элиты увеличивается и достигает некого критического уровня доля субпассионариев – коррупционеров, непрофессионалов и т.п., плохо исполняющих или вовсе не исполняющих свои функциональные обязанности. А среди крестьянства увеличивается до критического уровня доля лентяев и бездельников (тех же субпассионариев), работающих спустя рукава или же вовсе не желающих работать. Необходимо сказать, что Л.Е. Гринин, опираясь на работу М.Д. Салинза, приходит к выводу, что «помимо социальных причин бедности практически всегда действуют и психобиологические» (Гринин, Коротаев 2012: 201). К сожалению, эта плодотворная мысль не получила развития в цитируемой работе.   
Из биологии известно, что «динамика качества популяции – столь же характерное ее свойство, как и динамика численности» (Шварц 1980: 126) и «важнейшим  условием регуляции численности популяции оказывается разнокачественность составляющих ее особей» (Гиляров 1990: 49). Биосоциальная сущность этноса делает необходимым учет динамики качества населения при анализе политической динамики. Как пишет П.В. Турчин, «плодотворна гипотеза Л.Н. Гумилева о существовании тесной связи между судьбой государства и его этнического ядра» (Турчин 2007: 84), что позволяет рассматривать «формирование государства и этногенез как два аспекта единого динамического процесса» (Там же: 124). Чтобы подчеркнуть взаимосвязанность этно- и политогенеза, Турчин предлагает назвать этот процесс «этнополитогенезом» (Там же: 95).
Динамика качества является, по-видимому, одним из действенных механизмов обеспечения популяционного гомеостаза путем увеличения доли энергодефицитных и энергоизбыточных особей при высокой плотности популяции. Как пишет В.Р. Дольник, «при высокой плотности популяции у животных отключаются врожденные программы не посягать на то, что принадлежит другим. Агрессивные особи начинают нарушать границы участков соседей, отнимать пищу, гнезда, норы. У человека такое поведение принимает свои формы: широко распространяются грабежи, мелкое воровство, люди перестают продуктивно трудиться, обкрадывая тех, кто сохраняет эту способность. Еще одна поразительная реакция – утрата осторожности. В период высокой плотности утки чаще начинают гибнуть от самых случайных причин – хищников, охотников, столкновений с проводами и т.п. У человека утрата осторожности при нарастающем неблагополучии наиболее наглядно проявляется в форме бунтов, когда люди вдруг теряют страх перед властью, полицией, толпами идут навстречу пулям и смерти. Подавляющая часть популяции резко снижает заботу о собственной гигиене и сохранении в чистоте мест обитания. Именно такие подавленные, опустившиеся животные становятся носителями и распространителями паразитов и инфекции в популяции. Они способствуют вспышке эпизоотии, а с ней и сокращению численности. У людей при скученности и недостатке пищи тоже появляется большое количество опустившихся личностей. На них плодятся вши, переносчики заразных болезней» (Дольник 2009: 311–312). Легко видеть, что здесь дано описание роли субпассионарного типа. 
«Нашествия в места, занятые другими популяциями, называется нашествием, а в области, зачастую непригодные для жизни – инвазией. Цель нашествия и инвазии – выбросить за пределы переуплотняющейся популяции избыточное молодое поколение. Участники нашествия становятся как бы бесстрашными, не боятся погибать, особенно коллективно. У людей при сходных обстоятельствах происходят подобные же изменения: молодежь не хочет жить так, как жили родители, образует группы, которые легко превращаются в очень агрессивные орды, а те неудержимо стремятся куда-то двигаться и что-то там совершать, обычно разрушительное. Аналогия между нашествиями животных и некоторыми нашествиями орд варваров лежит на поверхности» (Там же: 313–314). Здесь дано описание роли пассионарного типа.
Существующее, вне всякого сомнения, влияние динамики качества населения, т.е. динамики соотношения долей различных энергетических типов на конфликтную политическую динамику ставит вопрос о выявлении и изучении механизмов этого влияния. Прежде всего, необходимо вскрыть генезис пассионарности и определить закономерность ее изменения во времени. Это позволит построить универсальную теорию исторической динамики, инвариантную относительно различных исторических эпох и типов политий, обладающую не только объяснительным, но и прогностическим потенциалом. Универсальный характер этой теории следует из того, что ведущим фактором в ней является пассионарность как имманентный признак любой этнической общности.  
Следует признать, что Л.Н. Гумилеву не удалось решить обе эти задачи. По его гипотезе, пассионарный признак в популяции  возникает в результате микромутации (пассионарного толчка), имеющего космическое происхождение (излучение из космоса) (Словарь 1993: 511–512). Пассионарный толчок приводит к появлению в затронутых им популяциях пассионариев, которые создают новые этнические системы. С.П. Капица с соавторами, в целом высоко оценивая концепцию Л.Н. Гумилева,  в то же время отмечают, что ее наиболее уязвимым моментом является именно эта гипотеза (Капица и др. 1997: 110). Более категорично высказывается П.В. Турчин: «Детали предлагаемого Гумилевым механизма основаны на явлениях, неизвестных или категорически противоречащих современной науке» (Турчин 2007: 84).
Уязвимость выдвинутой Л.Н. Гумилевым космической гипотезы привела к попыткам связать феномен пассионарности с действием геологических, климатических, физиологических, психологических, социологических и др. факторов (обзор этих попыток см.: (Фрумкин 2008)). Однако в целом эти попытки не внесли ясности в вопрос о генезисе пассионарности.
Л.Н. Гумилеву не удалось сформулировать закон, связывающий изменение пассионарности во времени с динамикой этнополитогенеза. Одно из главных положений его концепции состоит в утверждении, что этнос проходит в своем развитии ряд возрастных фаз, каждая из которых имеет свои отличительные признаки (Словарь 1993: 526–532). В частности, фазы различаются между собой пределами изменения уровня пассионарного напряжения (пассионарное напряжение – отношение количества пассионарности, имеющейся в этнической системе, к числу составляющих ее индивидов). В фазах подъема и акматики пассионарное напряжение растет, в фазе надлома – резко, а в инерционной фазе – плавно снижается, в фазе обскурации оно падает до уровня ниже гомеостатического (нулевого). Каждая фаза имеет свои примерные возрастные рамки (Гумилев 1994: 93). Они переходят одна в другую через так называемые «фазовые переходы» – кризисные периоды в жизни этноса, для которых характерны внутренние конфликты, ведущие к ослаблению, распаду, а иногда и гибели его государства (Гумилев 1990: 385–386; Гумилев, Ермолаев 1993: 184). Возрастные рамки фазовых переходов Л.Н. Гумилев не указывает.
В каждой фазе один из энергетических типов играет ведущую роль. В фазах подъема и акматики доминируют пассионарии, в фазах надлома и обскурации – субпассионарии, в инерционной фазе – гармоничные люди (Гумилев 1990: 288–289; Словарь 1993: 530). Характерные для фаз надлома и обскурации гражданские войны, распад государства и его гибель (Гумилев 1990: 365; Словарь 1993: 528–531), можно легко объяснить доминированием в этих фазах субпассионариев, являющихся деструктивным элементом. А состояния так называемого «пассионарного перегрева» в фазах подъема и акматики, также характеризующиеся внутренними конфликтами, возникают из-за избытка пассионариев (Гумилев 1990: 379-381, 407; Гумилев 1994: 171-177). На фоне этих «смутных» фаз инерционная фаза из-за доминирования в ней гармоничных людей – по Л.Н. Гумилеву, «мирных обывателей», казалось бы, должна быть единственной «спокойной» фазой. Однако и для нее характерны гражданские войны. Так, у римлян в середине инерционной фазы (Гумилев отождествляет эту фазу с эпохой принципата (Гумилев 1990: 366)) разразилась гражданская война (68-69 гг.). «В Европе инерция началась в конце XVI в.» (Гумилев 1994: 311). Получается, что в начале инерционной фазы гражданская война разразилась в Англии (1642-1648 гг.), в ее середине – во Франции (1789-1794 гг.), в конце фазы вспыхнула революция в Германии (1918 г.).
Основываясь на указании Л.Н. Гумилевым примерных дат пассионарных толчков, приведших к образованию новых этносов (Гумилев 1990: 341-345), примерных возрастных рамках и характеристике инерционной фазы нами была предпринята попытка выделить инерционную фазу в этногенезе существовавших и существующих в настоящее время этносов на предмет выявления в ней смут. Оказалось, что практически для каждого этноса в период инерционной фазы (как, впрочем, и в периоды других фаз) были характерны смуты. Приходится констатировать, что Л.Н. Гумилеву не удалось теоретически обосновать взаимосвязь между динамикой долей энергетических типов, с одной стороны, и динамикой этнополитогенеза в ее конфликтном аспекте – с другой.               
Некоторые наметки для обоснования этой взаимосвязи он все же сформулировал. Этническая система становится восприимчивой к ударам извне, когда во время смены фаз нарушается некое оптимальное соотношение между энергетическими типами членов этноса (Гумилев 1990: 404). При наличии же этого оптимального соотношения, что, видимо, характерно для каждой из фаз этногенеза, за исключением фазы обскурации, «система почти неодолима» (Там же). Это означает, что фазы являются устойчивыми состояниями, для которых характерны успешная внешняя политика государства и отсутствие смут. Тогда как фазовый переход (кризисный период внутри фазы) – это неустойчивое, кризисное состояние, характеризующееся смутами, что и делает этнополитию «восприимчивой к ударам извне».  
Следует дать четкую дефиницию понятию «фазовый переход» (кризисный период внутри фазы), очертить их возрастные рамки, а затем попытаться выделить фазы и кризисные периоды в этногенезе существовавших и существующих в настоящее время этносов, по политической истории государств, созданных которыми, имеются более или менее полные фактические данные. Решение этой задачи невозможно без внесения в концепцию некоторых изменений.
Вначале попытаемся раскрыть генезис пассионарности. Для этого будем исходить из утверждения Л.Н. Гумилева, что она имеет биологическую природу. Также примем во внимание следующее замечание П.В. Турчина, кажущееся нам правомерным: «…Нужно каким-то образом трансформировать пассионарность из экзогенной переменной в эндогенную» (Турчин 2007: 85).
По-видимому, необходимо отбросить гипотезу о мутационном генезисе пассионарности. Из биологии известно, что мутации случайны и вероятность их закрепления в популяции мала. Проходит довольно продолжительное время (сотни и тысячи поколений) прежде чем закрепившаяся мутация достигает средних частот. Поэтому предположение о достижении пассионарным признаком средних частот на протяжении начальной фазы этногенеза – фазы подъема, продолжающейся 300-350 лет, т.е. 15-18 поколений, представляется маловероятным. Следовательно, феномен пассионарности может быть связан с действием других биологических факторов. Прежде чем выяснить, что это за факторы, попытаемся раскрыть, с каким биологическим понятием в наибольшей степени коррелирует пассионарность.
По-видимому, это широко применяемое в биологии понятие «жизнеспособность» (жизнестойкость) – способность организма выживать и давать потомство при неблагоприятных изменениях внешней среды. Жизнеспособность популяции – это ее способность сохранять и увеличивать свой ареал и свою численность. У человека жизнеспособность, оставаясь биологической по своему генезису, приобретает социальную направленность. Эту своего рода «социальную жизнеспособность» и можно трактовать как пассионарность. Она проявляется в способности индивида достигать поставленных целей, стойко выдерживая «удары судьбы» и преодолевая возникающие в процессе достижения целей трудности, часто связанные с необходимостью изменения сложившихся общественных устоев. Социальная жизнеспособность этноса выражается в его способности увеличивать свой ареал как путем прямого включения в свой состав других этнических групп и их последующей ассимиляции, так и «мирной» экспансии своих культурных ценностей в ареалы других этносов.
Как известно, генетическую изменчивость популяций создает не только мутационный процесс, но и поток генов, возникающий за счет брачных контактов с другими популяциями. Поток генов обеспечивается миграцией, когда мигранты вступают в брак в новой популяции и оставляют потомство. Происходит смешение (метисация) пришлой и автохтонной популяций.  
Мигранты и автохтонное население, как правило, различаются между собой в расово-антропологическом плане. В результате брачных связей людей, относящихся к разным антропологическим и расовым типам, может иметь место хорошо известное в биологии явление гибридной силы или гетерозиса. Гетерозис характерен для первого поколения гибридов и выражается в лучшей приспособляемости, большей плодовитости и жизнеспособности гибридов в сравнении с родительскими формами. Можно думать, что у человека гетерозис выражается в том, что у родителей, относящихся к разным типам, вероятность рождения более жизнеспособного (пассионарного) в сравнении с родителями ребенка существенно выше, чем у родителей, относящихся к одному антропологическому типу или близким типам.
Л.Н. Гумилев один из путей образования новых этносов видит в смешении: «Часто вследствие исторических перипетий от этноса отпочковывается группа людей и меняет место жительства. Иногда эти группы гибнут, но нередко, смешавшись с аборигенами или с другими переселенцами, они образуют самостоятельный этнос» (Гумилев 1990: 136). Специалисты также придерживаются мнения, что новый этнос формируется в результате смешения нескольких субстратов. Так, Ю.В. Бромлей подчеркивает, «… что как раз смешанные браки являются одним из основных инструментов формирования новых этносов на основе синтеза двух или нескольких этнических общностей» (Бромлей 1969: 86). А.П. Садохин пишет, что «в процессе этногенеза, связанного с взаимодействием завоевателей и аборигенов, обычно происходит синтез субстрата (местного населения) и суперстрата (пришлого населения), в ходе которого и возникает новый этнос» (Садохин 2000: 113).
Философ и биолог А.А. Любищев связывает появление высокой культуры с вторжением иноплеменников и смешением с аборигенами. Массовая гибридизация способствует появлению выдающихся комбинаций (цитируется по: Гранин 2002: 152-153). Это возможно при условии, если расово-антропологические типы смешивающихся субстратов различаются между собой. При этом условии в результате смешения и гетерозиса формируется новая, насыщенная пассионарностью этническая общность, способная к прорывным свершениям в различных областях.
Один из ведущих российских биополитиков А.В. Олескин упоминает об эффекте гетерозиса, возникающем при скрещивании локальных популяций, ранее длительное время находившихся в изоляции, как об одной из ведущих движущих сил происхождения человека (Олескин 2001). Он цитирует работу А.М. Хазена, который попытался объяснить, почему марксов пролетариат в XIX веке действительно был передовым классом, через явление гетерозиса. Рабочие XIX века были потомками жителей малых изолированных сельских общин, которые переезжали в большие города и там скрещивались между собой, рождая более одаренных (точнее, более пассионарных. – Р.С.) детей в силу упомянутого гетерозиса (Там же).
Таким образом, источником пассионарности служит расово-антропологическая гетерогенность популяций этноса. Она максимальна в начале жизни этноса (в этот период максимально число рождающихся пассионариев, т.е. максимален уровень пассионарного напряжения), минимальна – в конце жизни (в этот период число рождающихся пассионариев минимально).
Как известно, гетерозис часто затухает уже во втором поколении. Причем, как пишет Дж. Харрисон, «... жизнеспособность особей второго поколения оказывается меньше не только жизнеспособности особей первого поколения, но и жизнеспособности родительских подвидов» (Харрисон и др. 1979: 204). За растущую пассионарность этнической общности приходится платить немалую цену в виде значительного числа индивидов с пониженной жизнеспособностью (т.е. индивидов энергодефицитного типа – субпассионариев), рождающихся при брачных связях метисов. Жизнеспособность же индивидов из «родительских подвидов» имеет в основном средние значения, и они относятся к энергоуравновешенному (гармоничному) типу. К этому типу относится, вероятно, и большая часть индивидов, рождающихся при брачных связях метисов, а также в смешанных в расово-антропологическом смысле браках.
В реальных процессах этногенеза происходит, видимо, несколько последовательных смешений родительских субстратов. Также с родительскими субстратами могут смешиваться метисные поколения. Из-за последовательных смешений интенсивный рост пассионарного напряжения продолжается на всем протяжении фазы подъема, занимающей около 350 лет (Гумилев 1994: 93).   
Таким образом, на основании гипотезы о гетерозисной основе феномена пассионарности можно предположить, что пассионариями является некоторая часть потомства первого поколения от индивидов, относящихся к разным антропологическим или расовым типам; субпассионариями – часть потомства от метисов; гармоничниками – в основном потомство от индивидов, относящихся к одному антропологическому типу или к близким типам.
Гетерозисный механизм пассионарности позволяет объяснить, почему, как пишет П.В. Турчин, метаэтнические (суперэтнические) границы являются источниками асабии (пассионарности) и зонами, где обычно происходит этногенез (Турчин 2007: 123–124). Антропологическая гетерогенность соседних популяций, входящих в разные суперэтносы, бывает, как правило, существенно выше гетерогенности популяций, входящих в один суперэтнос, из-за большего числа культурных генетических барьеров, разделяющих представителей разных суперэтносов. Поэтому смешение популяций, относящихся к разным суперэтносам, обычно приводит к большей выраженности явления гетерозиса в этих популяциях, которые при благоприятных условиях могут образовать ядро нового этноса.
На основе гипотезы о гетерозисном генезисе пассионарности было дано объяснение причин начала неустойчивых периодов (фазовых переходов и кризисных периодов внутри фаз) (Сайфуллин 2009а). Дополним это объяснение следующим положением: увеличению доли субпассионариев и достижение ею критического значения, превышающего оптимальную величину, способствует, видимо, увеличение плотности популяций.  
Также были даны дефиниции понятиям фаза этнополитогенеза (устойчивый период внутри фазы) и фазовый переход (кризисный период внутри фазы).   
Фаза этнополитогенеза (устойчивый период внутри фазы) – это имеющая возрастные рамки стадия существования этнической системы, в которой она сохраняет в целом устойчивое состояние, характеризующееся отсутствием смут вследствие того, что доли пассионариев и субпассионариев на протяжении фазы не выходят за рамки спектра оптимальных для этой фазы значений
Фазовый переход (кризисный период внутри фазы) – это имеющая возрастные рамки стадия существования этнической системы, в которой она находится в неустойчивом состоянии, возникающем из-за того, что доли субпассионариев и/или пассионариев в определенном этническом возрасте выходят за рамки спектра оптимальных для завершившейся (текущей) фазы значений; это неустойчивое состояние характеризуется расколом этнического поля и сохраняется до тех пор, пока доли пассионариев и субпассионариев не перестанут выходить за рамки спектра оптимальных для следующей (текущей) фазы значений. Под расколом этнического поля здесь понимается образование в этнической системе двух или нескольких военно-политических группировок, придерживающихся диаметрально противоположных идеологических установок (Словарь 1993: 513); противоречия между этими группировками мирными средствами неразрешимы и приводят к вооруженным столкновениям.  
Согласно Л.Н. Гумилеву, пассионарность есть величина векторная. Раскол этнического поля математически можно описать как сумму векторных величин пассионарности членов этноса, вектора которых из враждующих военно-политических группировок направлены противоположно друг другу. Очевидно, что результирующая пассионарность этноса будет при этом близка к нулю. Именно по этой причине этнос, находящийся в неустойчивых состояниях фазовых переходов, легко уязвим и может стать жертвой более пассионарного соседа (Гумилев 1990: 385).
Мы несколько изменили положение Л.Н. Гумилева о существовании для каждой фазы оптимального значения для доли каждого энергетического типа. Для каждой фазы характерно не одно оптимальное значение, а определенный спектр таких значений. Во время фаз, являющихся устойчивым состоянием, колебания долей энергетических типов происходят в пределах спектров значений, оптимальных для каждого типа (в пределах аттрактора). Неустойчивое состояние (фазовый переход  или кризисный период внутри фазы) начинается из-за выхода долей пассионариев и субпассионариев за пределы, соответственно, нижней и верхней граней спектра оптимальных значений завершившейся (текущей) фазы (за пределы аттрактора). Иначе говоря, с началом фазового перехода пассионариев в этносе становится меньше, чем это необходимо, а субпассионариев, наоборот, больше. Именно по этой причине признаком начала фазового перехода часто является поражение в войне (наиболее боеспособной частью этноса являются, как правило, пассионарии, наименее боеспособной – субпассионарии; уменьшение доли пассионариев и увеличение доли субпассионариев ведут к резкому снижению боеспособности армии). 
Существуют три способа приведения долей пассионариев и субпассионариев до спектра оптимальных значений следующей (текущей) фазы (или оптимизации долей пассионариев и субпассионариев): их гибель в ходе смут, сброс со своей территории в результате проведения агрессивной захватнической политики или колонизации и целенаправленное уничтожение посредством массовых репрессий, проводимого обычно карательными органами государства. Оптимизация во время кризисных периодов происходит всеми тремя способами.
Способы оптимизации долей энергетических типов имеют свои аналоги в биологических популяциях. Ю.М. Плюснин выделяет следующие механизмы регуляции популяционного гомеостаза: 1) путем миграции особей с определенным типом поведения (например, с высоким уровнем исследовательской мотивации); 2) путем выделения внутри сообщества новых группировок – вроде «банд» молодых животных, перешедших к самостоятельной жизни; 3) путем физического уничтожения определенных особей, «лишних» с точки зрения сообщества; 4) путем деления материнской группы и вычленения из нее дочерней группировки, которая начинает жизнь как самостоятельное сообщество. Описаны случаи возникновения между ними антагонистических отношений, когда даже родственные и дружеские связи не препятствуют вражде между разделившимися сообществами. Дж. Гудолл описала историю, когда большее из разделившихся сообществ шимпанзе организовало «банду» (многосамцовую группу), которая убила всех шимпанзе из другого сообщества, включая не только самцов и детенышей, но и самок, ценность которых для шимпанзе очень велика (тем более, что некоторые из них являлись и родственниками) (Плюснин 1990).
Способ оптимизации путем сброса со своей территории имеет своей биологической основой первый и второй механизмы регуляции популяционного гомеостаза, путем массовых репрессий – третий механизм, путем гибели в ходе смут – четвертый механизм. Напомним, что началу гражданской войны обязательно предшествует раскол этнического поля – разделение большинства пассионариев и субпассионариев этноса, а вслед за ними – и гармоничников на две противостоящие друг другу военно-политические группировки. Из цитировавшейся работы ясно, что раскол популяции и «война» на уничтожение между разделившимися сообществами имеет место, по крайней мере, среди приматов.               
Было выяснено, что все фазы и фазовые переходы начинаются и заканчиваются в определенном возрасте этноса с некоторым допуском. Эта закономерность получила название «числовой алгоритм этнополитогенеза». Алгоритм определяет начало и окончание, т.е. возрастные рамки фаз этногенеза и фазовых переходов, а также кризисных периодов внутри фаз подъема, акматики и инерции, аналогичных по своим признакам фазовым переходам (см. ниже).
1. Фаза подъема: 0 – 340-360 лет.
Состоит из инкубационного (0 – 100-155 лет) и явного (100-155 – 340-360 лет) периодов. Явный период начинается с создания этносом своего государства. Внутри явного периода выделяется смутный (185 – 235 лет).
2. Фазовый переход подъем-акматика: 340-360 – 450-470 лет.
3. Фаза акматики: 450-470 – 630-655 лет. Внутри этой фазы выделяется смутный период пассионарного перегрева (540-560 – 570-585 лет).
4. Фазовый переход акматика-надлом: 630-655 – 680-725 лет.
5. Фаза надлома: 680-725 – 755-810 лет.
6. Фазовый переход надлом-инерция: 755-810 – 840-875 лет.
7. Фаза инерции: 840-875 – 1302-1334 года.
Внутри этой фазы выделяются три кризисных периода: первый (880-920 – 935-970 лет), второй (1025-1070 – 1100-1145) и третий (1175-1215 – 1260-1285), разделенных четырьмя стабильными периодами.
8. Фазовый переход инерция-обскурация: 1302-1334 – около 1500 лет.
Числовой алгоритм описывает на качественном уровне изменение долей энергетических типов в составе этноса в зависимости от его возраста. Если рассматривать этническую систему как самоорганизующуюся, то эти доли являются теми управляющими параметрами, динамика которых определяет, окажется ли этнос в устойчивом состоянии фазы или неустойчивом состоянии.
Алгоритм полностью справедлив, разумеется, для некого идеального этноса, которого в реальности не существует (условия идеальности этноса см.: (Сайфуллин 2009б)). Однако можно считать, что некоторые этносы (египтяне, ассирийцы, китайцы, римляне, персы, византийцы, англичане, русские и ряд других этносов) близки к идеальному, так как их этнополитогенез развивался почти в точном соответствии с алгоритмом. Для других же этносов характерны те или иные отклонения от него.
Числовой алгоритм как универсальная закономерность выражает, по-видимому, зависимость динамики пассионарности от цикличности климата, синхронизируемой циклами солнечной активности. Напомним в этой связи положение Л.Н. Гумилева об этносе как биофизической реальности. Это положение можно понимать так, что колебания пассионарности – биологического в своей основе параметра синхронизируются колебаниями, имеющими физическую природу – циклами солнечной активности.
Известна точка зрения Дж. Голдстоуна, который, в отличие от представителей неомальтузианства, считает, что популяционная динамика (следовательно, и динамика качества населения) зависит преимущественно от изменения климатической и эпидемиологической ситуаций (Goldstone 1991).
Мнение Дж. Голдстоуна находит подтверждение в экологических данных. Анализ статистических данных о заготовках пушнины компанией Гудзонова залива показал, что численность основных объектов промысла – американского зайца-беляка и охотящейся на него канадской рыси претерпевала циклические колебания с периодом около 10 лет. Эти колебания, видимо, синхронизируются воздействующими на кормовую базу зайца-беляка климатическими вариациями, которые, в свою очередь, синхронизируются хорошо известным 11-летним солнечным циклом.
Согласно В.Г. Кривенко, механизм синхронизации колебаний климата солнечными циклами следующий: «Изменяя количество тепла, посылаемого на Землю, и влияя на типы атмосферной циркуляции, циклы солнечной активности обусловливают одновременные изменения температурного режима и влажности, определяя, таким образом, и циклический характер колебаний климатических условий» (Кривенко).
Влияние климата на историческую динамику не подлежит сомнению. На основе изучения озерных отложений было получено доказательство роли изменения климата в коллапсе классической цивилизации майя (Hodell and etc. 1995). По данным кернов озерных отложений была реконструирована климатическая история центральной части Мексики для последних 2600 лет (Hodell and etc. 2001). Авторы установили, что в выпадении осадков проявляется четко повторяемая картина засух с периодом в 208 лет и сделали вывод об их солнечной природе. Картина изменения климата с циклом около 200 лет имела место и в экваториальных регионах Восточной Африки (Verschuren and etc. 2000).
В.А. Дергачев с соавторами на основе анализа радиоуглеродных данных, данных по изотопам кислорода-18 и бериллия-10 выделили 205-летний цикл, имеющий солнечное происхождение (Дергачев 2002; Дергачев и др. 2009). Наглядным подтверждением существования этого цикла является развитие в последнем тысячелетии примерно с 200-летним интервалом глубоких минимумов солнечной активности и, видимо, связанных с ними похолоданий климата: Маундера, Шперера, Вольфа и Оорта. С этим солнечным циклом имеет высокий коэффициент корреляции примерно 200-летний климатический цикл, выявленный в различных районах земного шара, что позволяет говорить о том, что 200-летняя изменчивость климата должна быть глобальным явлением (Дергачев 2002; Дергачев, Распопов 2005).
Согласно числовому алгоритму, возраст середины смутного периода фазы подъема составляет 210 лет (185 + 235 = 420/2 = 210), возраст середины фазового перехода подъем-акматика – 405 лет, возраст середины фазового перехода надлом-инерция – 815 лет, возраст середины третьего кризиса инерционной фазы – 1230 лет. Можно видеть, что эти возрасты примерно кратны числу 205, что и позволяет с некоторой долей уверенности говорить о синхронизации динамики пассионарности 205-летним солнечным циклом. То, что возрасты середины других кризисных периодов не кратны числу 205, объясняется, вероятно, тем, что 205-летний солнечный цикл, как, впрочем, и все остальные солнечные циклы, имеет квазипериодический характер. Также, видимо, динамика пассионарности синхронизируется и другим солнечным циклом, в частности, циклом Глайсберга, также коррелированным с климатическим циклом.
Как пишут Е.И. и В.В. Давыдовы, анализ показывает, что долговременный ход температур (в Центральной Англии и американском штате Нью-Джерси) связан с периодами около 42 и 80-82 года. Авторы приходят к выводу, что данные по температуре показывают цикл Глайсберга, равный примерно 81 году, а также цикл, соответствующий половине цикла Глайсберга (Давыдовы 2002).То, что климатический цикл, коррелированный с циклом Глайсберга, выявлен на разных континентах, также свидетельствует о его глобальном характере.
О синхронизации динамики пассионарности одной из гармоник цикла Глайсберга, средняя продолжительность которой составляет 82 года, позволяет говорить следующий эмпирически установленный факт. В возрастах материнского этноса 902 года, 1066 и 1230 лет, 1394 года и 1558 лет (назовем их «репродуктивными») в отдельных его популяциях резко увеличивается число рождающихся пассионариев. Вступление по достижению совершеннолетия этих пассионариев или их детей в социальную жизнь ведет к тому, что доля пассионариев в этносе начинает превышать оптимальные для фазы инерции величины, что приводит к началу смут кризисов инерционной фазы.
Как известно, в физике под синхронизацией колебаний понимается установление и поддержание такого режима колебаний двух или нескольких связанных систем, при котором их частоты равны, кратны или находятся в рациональном отношении друг с другом (Реутов 1999: 687). Учитывая, что период и частота колебаний связаны обратно пропорциональной зависимостью, кратность частот при синхронизации колебаний означает кратность их периодов. Можно видеть, что значения всех «репродуктивных» возрастов кратны числу 82 (902 = 82 ? 11, 1066 = 82 ? 13 и т.д.), что и позволяет говорить о синхронизации динамики пассионарности 82-летней гармоникой цикла Глайсберга.
В одном из репродуктивных возрастов пассионариев рождается особенно много, и они и их потомки формируют субэтносы, образующие ядро нового этноса, являющегося «дочерним» по отношению к «материнскому». В конце жизни дочернего этноса процесс повторяется. Это приводит к тому, что на определенной территории существуют, как правило, несколько последовательно сменяющих друг друга этносов, связанных между собой преемственностью расово-антропологического типа и языка, а нередко – и преемственностью культуры. Эту совокупность родственных этносов мы назвали гиперэтносом.
Л.Н. Гумилев был близок к введению понятия гиперэтноса. Так, в этнической истории китайцев он выделяет три хронологически последовательных, т.е. следующих друг за другом, витков этногенеза: архаический, древний и средневековый и выдвигает предположение, что в XVIII в. начался новый виток (Гумилев 1993а: 55).
Существует несколько биологических механизмов, действие которых приводит к увеличению числа рождающихся пассионариев в репродуктивных возрастах материнского этноса. Среди этих механизмов, действующих в изолятах, можно указать генетический дрейф (генетико-автоматические процессы) и, возможно, скрещивание чистых линий, выделяющихся при инбридинге – близкородственном скрещивании (об этом механизме см.: (Сайфуллин 2009б)).           
Часть сформировавших этнос популяций с момента его возникновения занимает труднодоступные районы и оказывается в изоляции. Как пишут Н.Н. и И.А. Чебоксаровы, «в небольших демах, тем более в изолятах необходимо примерно 50 поколений (около 1250 лет) для того, чтобы в результате генетического дрейфа произошли существенные изменения в частоте расовых признаков и их сочетаний, а следовательно, и в общем расовом облике изолированных групп населения» (Чебоксаровы 1985: 153).
Вероятно, для каждого отдельного изолята разнятся как продолжительность поколения (от 20 до 30 лет), так и число поколений, необходимых для образования нового расово-антропологического типа (вероятно, от 45 до 55). В итоге получаем, что изолят может превратиться в группу, отличную по своему типу от окружающего населения, по истечении примерно 900-1600 лет.
Время от времени от популяции отпочковываются молодежные «банды» и дочерние сообщества, которые могут смешиваться с соседними популяциями. Либо, наоборот, популяция принимает мигрантов или завоевывается ими. Если отпочкование сообществ от изолята, либо принятие в свой состав мигрантов происходит тогда, когда он в результате генетического дрейфа превратился в расово отличную от окружающего населения группу, это создает условия для гетерозиса с последующим формированием пассионарной этнической общности, образующей ядро нового дочернего этноса. Чаще отпочкование новых групп происходит, видимо, при наступлении неблагоприятных климатических периодов, синхронизируемых 205 и 82-летними гармониками солнечной активности. Поэтому время отпочкования дочернего этноса (репродуктивные возрасты материнского этноса) синхронизируется этими гармониками.      
Синхронизация процессов образования новых этносов 82-летней гармоникой цикла Глайсберга проявляется также в том, что повышенная доля пассионариев на основе части изолятов материнского этноса рождается на протяжении всего этого цикла, т.е. на протяжении 82 лет. Например, повышенная доля пассионариев на территории России рождалась на протяжении следующего 82-летнего цикла: 1180-1221-1262 гг. Середину этого цикла условно будем считать начальной точкой отсчета жизни нового этноса.
В настоящее время существует точка зрения, согласно которой все неафриканские популяции образовались в результате дивергенции одной предковой популяции, мигрировавшей из Африки около 80 тыс. лет назад. Основываясь на гипотезе о синхронизации процессов формирования новых этносов 82-летней гармоникой цикла Глайсберга, можно думать, что дивергенция происходила в репродуктивных возрастах этой предковой общности. Дивергенция отпочковавшихся от этой общности дочерних групп и все последующие дивергенции также происходили в репродуктивных возрастах. Даты образования новых этносов в результате смешения антропологически различающихся субстратов могли быть разделены временными длительностями, кратными числу 41 (половине цикла). При справедливости этих умозаключений даты возникновения всех существовавших и существующих в настоящее время этносов должны быть разделены временными длительностями, кратными числам 82 или 41.
Л.Н. Гумилев датирует пассионарный толчок, приведший к образованию великороссов (русских), XIII в. (Гумилев 1990: 345). Также он называет примерную дату пассионарного толчка (около 8 г. до н.э.), приведшего к возникновению ряда этносов, в том числе и славян (Гумилев 1993б: 195). Восточнославянский этнос является материнским по отношению к современным русским, украинцам и белорусам. По нашему мнению, более предпочтительной является следующая условная дата его возникновения – 9 г. до н.э. Из предположения о возникновении великоросского этноса в XIII в. следует, что это произошло в возрасте материнского восточнославянского этноса 1230 лет. Отсюда находим, что начальной точкой отсчета для русских будет 1221 г. (1230 – 9 = 1221).
Опираясь на этот вывод и на примерные даты пассионарных толчков, даваемые Л.Н. Гумилевым (Гумилев 1990: 341–345), было определены даты возникновения всех тех этносов, этнополитогенез которых был рассмотрен в целях верификации числового алгоритма. Это этносы египетского, шумерского, ассировавилонского, еврейского, арабского, китайского, японского, монголо-тюркского, греческого, индоиранского, романского, германского и восточнославянского гиперэтносов. Выбор гиперэтносов осуществлялся на основании следующих критериев: 1) более или менее с достаточной степенью достоверности известна хронология основных событий их политической истории; 2) этносы этих гиперэтносов внесли наибольший вклад в развитие человечества.
Анализ показал, что этнополитогенез составлявших эти гиперэтносы этносов развивался в целом в соответствии с числовым алгоритмом. Это в определенной мере подтверждает универсальный, инвариантный относительно исторических эпох и типов политий характер алгоритма, что позволяет прогнозировать на его основе развитие существующих государств.
Возможность прогнозирования основывается на том, что, при условии, если известна дата возникновения этноса, то можно определить, в какой фазе или фазовом переходе (неустойчивом состоянии внутри фазы) он находится. Если окажется, что этнос находится около середины какой-либо фазы (середины устойчивого периода внутри фазы), то вероятность возникновения смут в ближайшие годы невелика. Если же этнос находится перед началом фазового перехода (неустойчивого периода внутри фазы), тем более, в самих этих периодах, то вероятность начала смут в ближайшем будущем существенно возрастает.
В текущем году возраст великороссов – структурообразующего этноса российского суперэтноса составил 793 года (2014 – 1221 = 793). Следовательно, они находятся в начале фазового перехода надлом-инерция – одного из самых болезненных в жизни этноса неустойчивых состояний, для которого характерны перманентно возникающие смуты, часто приобретающие характер гражданских войн. Однако из-за наличия на территории России ядерного оружия и опасных производств (прежде всего, АЭС), увеличения смертности и падения рождаемости в 1990-е гг. был сделан вывод, что гражданская война по образцу 1918-1921 гг. в современной России маловероятна, и доли пассионариев и субпассионариев будет оптимизироваться посредством репрессивных кампаний. На основании этого был дан прогноз, что, начиная с 2010 г., вероятно начало перманентных репрессивных кампаний в отношении коррумпированного чиновничества, криминального и полукриминального бизнеса (подробнее см.: (Сайфуллин 2009а; Сайфуллин 2013)). Громкие коррупционные дела последнего времени подтверждают этот прогноз. Масштабы антикоррупционных кампаний в ближайшие годы, вероятнее всего, будут нарастать.
Начальная точка отсчета для части американцев – это 1672 г. В текущем году их возраст составил 342 года, и они находятся на пороге начала фазового перехода подъем-акматика. Начальная точка отсчета для англичан, немцев, северных французов и одновозрастных с ними американских популяций, избежавших смешения – это 688 г., их возраст составляет 1326 лет, и они находятся на пороге начала фазового перехода инерция-обскурация – периода старческой агонии этноса (подробнее см.: (Сайфуллин 2012)). Обиходное выражение «старушка-Европа» не имеет, таким образом, аллегорического смысла, а констатирует фактический возраст западноевропейских этносов. Один из самых ярких признаков приближающейся агонии – это деградация части европейского, а также американского населения, выражающееся, в частности, в легализации однополых браков. У других этносов в конце инерционной фазы было то же самое.      
Наиболее вероятным временем начала этих фазовых переходов, чреватых смутами, будет конец 2010-х – начало 2020-х гг. Гражданская война в США или Западной Европе, учитывая наличие на этих территориях ядерного оружия и опасных производств, может без преувеличения поставить под угрозу само существование человечества. В ходе войны велика вероятность разрушения опасных производств и, главное, потери контроля над ядерным арсеналом и попадания его к террористическим группам с последующим применением, что может спровоцировать начало мировой войны. Вероятно, существует возможность избежать подобного катастрофического сценария развития событий.

Список использованной литературы
Бромлей Ю.В. 1969. Этнос и эндогамия. Советская этнография 6: 84–91.
Гаман-Голутвина О.В. 2007. После империи. НГ-сценарии 27 марта: 13.
Гиляров А.М. 1990. Популяционная экология. М.: Изд-во МГУ.
Гранин Д.А. 2002. Эта странная жизнь. Тольятти: Фонд «Духовное наследие»; Центр информационных технологий.
Гринин Л.Е., Коротаев А.В. 2007. Социальная макроэволюция и исторический процесс (к постановке проблемы). Философия и общество 3: 5–48.
Гринин Л.Е., Коротаев А.В. 2012. Циклы, кризисы, ловушки современной Мир-Системы: исследование кондратьевских, жюгляровских и вековых циклов, глобальных кризисов, мальтузианских и постмальтузианских ловушек. М.: книжный дом «ЛИБРОКОМ».
Гумилев Л.Н. 1990. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат.
Гумилев Л.Н. 1992. От Руси к России: очерки этнической истории. М.: Экопрос. 
Гумилев Л.Н. 1993а. Тысячелетие вокруг Каспия. М.: ТОО «Мишель и К°».
Гумилев Л.Н. 1993б. Ритмы Евразии. В: Гумилев, Л.Н., Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. М.: Экопрос, с. 188–200.
Гумилев Л.Н. 1994. Конец и вновь начало. М.: Танаис ДИ-ДИК.
Гумилев Л.Н., Ермолаев В.Ю. 1993. Горе от иллюзий. В: Гумилев, Л.Н., Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации.  М.: Экопрос, с. 174–187.
Давыдова Е.И., Давыдов В.В. 2002. Вековой цикл и проблема глобального потепления. Труды Междунар. конфер. «Солнечная активность и космические лучи после смены знака полярного магнитного поля Солнца». СПб: ГАО РАН, с. 177–182.
Дергачев В.А. 2002. Солнечная активность и климат: ~ 200-летний цикл. Труды Междунар. конфер. «Солнечная активность и космические лучи после смены знака полярного магнитного поля Солнца». СПб: ГАО РАН, с. 183–194.   
Дергачев В.А., Распопов О.М. 2005. Проявление 200-летнего солнечного цикла в климатических изменениях. Труды IX Пулковской Междунар. конфер. по физике Солнца. СПб: ГАО РАН, с. 221–226.   
Дергачев В.А., Распопов О.М., Юнгер Х. 2009. Космические лучи, солнечная активность и климат последних двух тысячелетий. Труды Всероссийской конфер. по физике Солнца. СПб: ГАО РАН, с. 3–22. 
Дольник В.Р. 2009. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. СПб: Издательство Петроглиф.
Ибн Халдун. 2008. Введение (ал-Мукаддима). Историко-философский ежегодник 2007. М.: Наука, с. 187–217.
Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. 1997. Синергетика и прогнозы будущего. М.: Наука.
Кибасова Г.П. 2004. Этническое пространство России: социально-философский анализ. Автореф. дис. … докт. философ. наук. Волгоград: ВолГУ.
Кибасова Г.П. 2003–2004. Сущность и этапы этногенеза. Вестник ВолГУ Серия 7. Вып. 3: 41–51.
Коротаев А.В., Малков А.С., Халтурина Д.А. 2005. Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов. Демография, экономика, войны. М.: КомКнига.
Кривенко В.Г. Закономерности многолетних изменений численности ареалов животных Северной Евразии. URL: http://www.ecoexpertcenter.ru/info/zakonomernosti_mnogoletnih_izmeneniy_145.html  
Нефедов С.А. 2008. Факторный анализ исторического процесса. История Востока. М.: Издательский дом «Территория будущего».
Олескин А.В. 2001. Биополитика. Политический потенциал современной биологии: философские, политологические и практические аспекты. М.: ИФ РАН.
Петрова И.А., Кибасова Г.П., Жура В.В. 2012. Этногенез и социогенез: проблемы взаимодействия. Вестник ВолГУ Серия 7, Филос. 2 (17): 11–16.
Плюснин Ю.М. 1990. Проблема биосоциальной эволюции: Теоретико-методологический анализ. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение.
Реутов В.П. 1999. Синхронизация колебаний. Физика. Большой энциклопедический словарь. М.: Издательство «Большая Российская энциклопедия».
Розов Н.С. 2011. Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI в. М.: РОССПЭН.
Садохин А.П. 2000. Этнология. М.: Гардарики.
Сайфуллин Р.Г. 2009а. Влияние популяционного фактора на генезис политических конфликтов в России. Политэкс 4: 262–273.
Сайфуллин Р.Г. 2009б. Алгоритмизация исторического процесса. В: Кузнецов, Б.Л. (ред.), Экономическая синергетика: стратегии развития России. Набережные Челны: Изд-во ИНЭКА, с. 106–126.
Сайфуллин Р.Г. 2013. Этнополитогенез великороссов и прогноз развития России. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики 4 (часть 1): 146–151.
Сайфуллин Р.Г. 2012. Смуты как характеристика неустойчивых состояний суперэтноса и прогноз развития Запада. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики 10 (часть 2): 167–172.
Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л.Н. Гумилева (составитель В.А. Мичурин, под ред. Л.Н. Гумилева). 1993. В: Гумилев, Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. М.: Экопрос, с. 493–542.
Соловей В.Д. 2008. Кровь и почва русской истории. М.: Русскiй мiр.
Сорокин П. 1992. О так называемых факторах социальной эволюции. В: Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Изд-во политической литературы, с. 521–531.
Турчин П.В. 2007. Историческая динамика. На пути к теоретической истории: Пер. с англ. М.: Издательство ЛКИ. 
Фрумкин К.Г. 2008. Пассионарность: приключения одной идеи. М.: Издательство ЛКИ.
Харрисон Дж. и др. 1979. Биология человека: Пер. с англ. М.: Мир.
Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. 1985. Народы, расы, культуры. М.: Наука.
Шварц С.С. 1980. Экологические закономерности эволюции. М.: Наука.
Goldstone J.A. 1991. Revolution and Rebellion in the Early Modern World. Berceley: University of California Press.
Hodell, D.A., J.H. Curtis and M. Brenner, 1995. Possible Role of Climate in the Collapse of Classic Maya Civilization. Nature, V. 375: 391-394.
Hodell, D.A., J.H. Curtis, M. Brenner and J.H. Guilderson, 2001. Solar Forcing of Drought Frequency in the Maya Lowlands. Science, V. 292: 1367-1370.
Verschuren, D., K. Laird and B. Cumming, 2000. Rainfall and Drought in Equatorial East Africa During the Past 1,100 Year. Nature, V. 403: 410-413.